Развитие системы казенных банков XIX век

Финансовая политика графа Е.Ф. Канкрина признана наиболее удачной в истории Русского государства. Став в 1823 г., еще при Александре I, министром финансов, он оставался на этом посту до 1844 г. На протяжении более чем двадцати лет Е.Ф. Канкрин стремился сделать государственный бюджет бездефицитным и даже иметь запас наличных денег на случай чрезвычайных обстоятельств. Источником стабильности финансов Е.Ф. Канкрин считал приведение в соответствие доходов и расходов государства. Разумно просчитанные налоги стали поступать в казну более регулярно, стало меньше недоимок. Расходная часть четко планировалась заранее, был установлен контроль за перерасходом средств. Конечно, чрезвычайные обстоятельства неоднократно нарушали это равновесие, но для покрытия дефицита выпуск новых ассигнаций ни разу не был допущен, средства для этого находили в займах.

Е.Ф. Канкрин приложил большие усилия для упорядочивания государственных долгов и системы государственных банков. Организация контроля за средствами государства с помощью раздельных фондов в разных учреждениях была его заслугой, хотя основы ее были заложены еще в начале XIX в.

В 1823 г. Е.Ф. Канкрин прекратил выпуск облигаций, посчитав нецелесообразным переводить долги беспроцентные в процентные. Казенные банки, напротив, начинали активно развиваться, увеличивается прием вкладов, так как частные банки и акционерные предприятия были мало развиты и не могли конкурировать с казенными банками. Почти все расчеты на Нижегородской ярмарке и на Киевских контрактах производились на вкладные билеты. Билеты кредитных учреждений циркулировали в обращении наравне с деньгами и также принимались казной. Канкрин возобновил выдачу ссуд, необходимых для развития торговли и промышленности. При этом он исходил из того, что «празднолежащие капиталы» требовали оплаты процентов, а это было обременительно для казны. Прилив новых вкладов превышал требования на ссуды как частных лиц, так и казначейства, поэтому в 1829-1830 гг. стало возможным без какого-либо ущерба уменьшить проценты и по вкладам, и по ссудам. Хотя Канкрин принял решение уменьшить проценты по вкладам с 5 до 4 % и по займам с 6 до 5 %, однако поток вкладов не уменьшился.

Именно капиталы государственных кредитных учреждений стали для казначейства источником покрытия экстраординарных расходов (на турецкую и персидскую кампании, а также на подавление польского мятежа). Однако из-за антирусской кампании на Западе в начале 30-х годов не состоялись внешние займы. Истощение государственного бюджета и повышение цены на хлеб в 1831 г. привели к тому, что «истребования из банков усилились до такой степени, что действиям их грозит остановка и надлежит приспособить чрезвычайных для них ресурсов», как собственноручно писал граф Канкрин в докладе Николаю I.

В начале 30-х годов Министерство финансов было лишено всех привычных источников для покрытия дефицита бюджета, и для решения этой проблемы Канкрин был готов даже на возобновление выпуска ассигнаций. Но Николай I не одобрил такой меры, и вместо ассигнаций в 1831 г. были выпущены билеты Государственного казначейства.

Билеты Государственного казначейства, называвшиеся в народе «сериями», выпускались с 1831 по 1840 г., имели хождение наравне с ассигнациями и принимались в оплату налогов. «Эти билеты, не обеспеченные наличным капиталом, выпускаемые от имени Государственного казначейства и гласящие на предъявителя, служат представителями небольшой суммы ходячих денег, и на этом основании могли бы быть отнесены к ассигнационной системе; но срочность и выдаваемые по ним проценты отличают их от ассигнаций». Билеты Государственного казначейства перекрывали недостаток ассигнаций в денежном обращении, хотя и отличались ограниченностью срока действия и выплатой по ним ежегодных процентов. Вкладные же билеты, как уже отмечалось, выполняли функцию денег и также облегча задачу взаиморасчетов с казной.

Вторая четверть XIX в. принципиально изменила положение России в плане добычи серебра и золота (к концу XIX в. Россия стала давать одну треть всей мировой добычи золота). К 1843 г. золотая монета становится одной из важных составляющих денежного обращения империи, ее стоимость превосходит стоимость находящихся в обращении ассигнаций. Роль Министерства финансов в организации добычи драгоценных металлов была ведущей. Владельцы рудников сдавали государству все добытые драгоценные металлы, что значительно увеличило чеканку золотой и серебряной монеты. Именно в это время цены на драгоценные металлы в Европе и России выравниваются.

Денежная масса в 1810-1830-х годах быстро росла за счет монеты из драгоценных металлов. В конце 1830-х годов в денежном обращении России монеты из драгоценных металлов было в несколько раз больше, чем ассигнаций и меди. Однако российское правительство стремилось принимать налоги и заключать сделки не в серебряной и золотой монете, а в ассигнациях, вкладных билетах, а затем - в билетах казначейства (правительственные постановления за 1817-1827 гг. многократно подтверждают прием налогов и сборов только ассигнациями). Это, скорее всего, имело причиной стремление поднять или стабилизировать курс ассигнаций, который Е.Ф. Канкрин сознательно старался поддерживать на одном уровне в течение почти двадцати лет.

Итак, в 1830-х годах, за исключением кризисных 1831-1834 гг., складывается следующая ситуация: банки получают больше вкладов, чем могут вложить их в ссуды, наличные деньги скапливаются и требуют все новых помещений для их хранения, а выплата процентов ложится бременем на казначейство.

К концу 1830-х годов казначейство располагало значительными суммами в золотой и серебряной монете, которые могли стать разменным фондом для новых бумажных денег. Монета из серебра и золота составляла основную массу денежных средств в этот период. Кроме того, в обращении находились казначейские билеты (серии), а также медная монета двух выпусков (старая тяжелая медь постоянно изымалась через налоги, переплавлялась и продавалась как металл). При этом ассигнации имели свободный курс по отношению к серебру, и золотой рубль был на 5 копеек дороже серебряного, а медная монета принималась по Kypcу ассигнаций и номиналу независимо от веса.

М.М. Сперанский еще в 1810 г. принял решение вести все расчеты в серебряных рублях с выплатой другими деньгами по биржевому курсу на момент платежа. В 1812 г. решение было изменено как невыгодное для правительства, получавшего все доходы в ассигнациях. С этого момента было предписано все сделки, как с казной, так и частных лиц между собой, заключать только на ассигнации. Эта породило сложные расчеты, которые в реальном обращении нивелировали разницу между тем курсом, который был на момент заключения сделки, и тем, который был во время выплаты по ней денег. Такие расчеты настолько всех запутали, что появился «монетный счет» с условной единицей, не соответствовавшей ни рублю серебряному, ни рублю ассигнационному. Этот условный рубль и стал основой торговли, при которой цены товаров по «монетному счету» оставались длительное время стабильными, а реальное понижение или повышение цены товара сводилось к повышению или понижению стоимости реальных денег.

Таким образом, появились сложные поправочные коэффициенты, которые включали три компонента: местную цену ассигнаций в зависимости от их доступности в том или ином регионе, нивелировку изменений курса за время долгосрочной сделки и изменение цены товара, представленное в виде изменения цены тех или иных видов денег (они назывались «простонародными лажами»). Сложность расчетов с учетом лажей требовала реформы денежного обращения.

Правительство стремилось к тому, чтобы рубль ассигнациями или медными деньгами равнялся рублю в серебряной монете. В 1837-1839 гг. Канкрин постоянно писал о необходимости замены ассигнаций на «серебряные ассигнации», равные по стоимости серебряному рублю. Николай I одобрил этот план и распорядился начать подготовку реформы денежного обращения. Реформа, обсуждение которой началось в 1837 г., была окончательно спланирована в 1839 г.

Подробнее об источнике: см. Денежное обращение России М., 2010